Опасность - Страница 100

100

Дав последнюю инструкцию, он открыл заднюю дверцу и выбрался из машины. Хлопнула дверца. Хлопок был почти настоящий — какой бывает, когда замок щелкает. Правда, на этот раз замок щелкнул немножечко вхолостую: Рыжий поспешил и насмешил людей. Меня, по крайней мере. Моя задача упростилась в два раза. Оставалось еще решить проблему с Белым клоуном…

Я бросил взгляд в сторону Рыжего. Тот уже скрылся за горкой мусора и скоро обязан был появиться на бредихинской лестнице. Сколько у меня будет времени после того, как Рыжий постучит в дверь? Минута-полторы. Сначала мордоворот повторит все мои ошибки: будет стучать до тех пор, пока не догадается, что дверь не заперта. Потом начнет озираться. Потом войдет… Может, в моем запасе даже две минуты. Но лучше рассчитывать на полторы… Так, теперь шофер. Ишь, смотрит на меня во все глаза и целит прямо в нос. Нос зачесался с новой силой, как только я о нем вспомнил.

— Мне бы поссать, — жалобным тоном сказал я Белому.

— Потерпишь, — рассудительно ответил тот.

— Я прямо очень хочу… я от ВДНХ еле дотерпел… — заныл я, нагнетая страсти. — Мочевой пузырь может лопнуть… прямо здесь, в салоне…

Я не надеялся разжалобить шофера-мордоворота. Я хотел, чтобы слова мои подействовали на него по-другому. Такие типы, привыкшие подчиняться, весьма гипнабельны.

Поныв еще секунд пятнадцать, я заметил, что слова мои сработали. Ну, еще немного! Белый беспокойно заерзал на сиденье: он уже вспомнил про собственный мочевой пузырь и ему тоже захотелось. Давай-давай, ерзай. Чем больше ты станешь об этом думать, тем сильнее тебе будет хотеться. Я заметил, как на лестнице уже в пределах моей видимости показался Рыжий. Вот он постучал в дверь…

— Был такой астроном, Тихо Браге, — проныл-простонал я. — В древности. На банкете у короля захотел отлить. Но неудобно ему было отпроситься поссать…

— Почему, бля, неудобно? — осведомился Белый, ерзая все сильней на сиденье.

— Потому что король рядом был… — разъяснил я, гримасничая, как от боли. — И знаешь, чем все закончилось? — Я переигрывал, и Рыжий бы раскусил мои фокусы. Но не Белый.

— Чем? — с тревогой спросил мой шофер-конвоир.

— Умер, — стонущим голосом закончил я эту ужасную историю про Тихо Браге. — Лопнул мочевой пузырь… О-ох! Ну пусти, а то я прямо здесь…

Белый, однако, уже меня не слушал. Под, влиянием моего рассказа он презрел все инструкции и выскочил прочь из машины. Как я и надеялся, пристроиться он решил именно к заборчику перед машиной. Сквозь переднее стекло я видел его мощную спину. Мочись-мочись, мысленно подбодрил я его. Не бери пример с Тихо Браге.

Если хорошенько откинуться на сиденье, то длинный рычаг ручного тормоза можно двигать от себя ногой, а кнопку давить лодыжкой. Чуть от себя… Кнопочку… Еще от себя… Еще кнопочку… Шаг за шагом. Мочевой пузырь у Белого, на счастье, был будь здоров, и опорожнял его Белый вдумчиво… Шаг рычага — кнопочка — шаг… Машина слегка пошевелилась. Но еще не в такой степени, как требовалось… Мне оставался еще буквально один шажок, от силы два — как вдруг Белый обернулся. Не потому что заподозрил что-то неладное, а потому что закончил свое дело и теперь удовлетворенно застегивался. Пистолет у него был где-то в кармане или в кобуре под мышкой. Не на виду.

— Ты что де… — начал он, пытаясь одновременно и застегнуться, и вытащить свой шпалер.

Я с лихорадочной поспешностью вновь стал давить на рычаг ручника. Поспешишь — дальше будешь. От цели. Нога соскочила, а я потерял секунду, стараясь вернуть эту чертову ногу на исходную позицию. Тем временем Белый уже добрался до пистолета и целился через стекло мне в голову. Если бы он не был шофером этой «тачки», я стал бы покойником. Но целых две секунды жизнь мне спасало профессиональное скупердяйство: убить меня означало бы разбить переднее стекло…

Я опять потянул на себя тормоз… Дьявол, как неудобно ногой! Шаг рычага — кнопоч… Нога соскочила, и я понял, что проиграл. Больше лишних секунд у меня не осталось. По напряженному лицу Белого я понял: сейчас он продырявит стекло и…

Та-тах!

Это стрелял на Белый. Выпалили где-то в отдалении, в районе дверей бредихинской хибары, а я получил секунду. Рывок! — и машина с отпущенным тормозом стронулась с места, подминая гневного шофера…

Ба-бах!

Вот это уже Белый клоун выпилил по переднему стеклу. Хорошо, да только поздно: я уже выкатился из задней дверцы и падал в песок. Захрустел под тяжестью кузова хлипкий зеленый заборчик, заорал шофер-мордоворот, увлекаемый собственной машиной в котлованчик… Виноват, это был, оказывается, уже целый котлован довольно приличной глубины. Котлованище. Через мгновение только край багажника выглядывал из ямы. И — ни шума, ни криков внизу.

Я заворочался в куче песка, стремясь встать. Удалось мне пока только сесть, и из положения сидя я принялся осматривать двор — дабы обнаружить второго из «добрых людей». Рыжего клоуна.

Сначала я вообще ничего не увидел. Потом заметил, наконец, некоторые следы его присутствия: дверь хибары старика Бредихина уже была открыта и болталась на одной петле, а от лестницы, ведущей вниз, остался жалкий огрызок. Пока я рассматривал эти следы разрушений, из двери выглянул сам Бредихин. И во время нашей первой встречи старик с берданкой выглядел страшновато, а уж теперь — и вовсе напоминал первобытного охотника. Если, конечно, допустить наличие у первобытных людей огнестрельного оружия.

— Квартиру ему… — сказал Бредихин и радостно сплюнул вниз. После чего дверь со скрипом встала на прежнее место.

100